В самом конце 19-го и начале ХХ века живописцы снова начинают изображать не столько то, что они видят, сколько то, что они о видимом думают. То же самое происходит в литературе: писатель слепнет для внешнего мира, поворачивая взор внутрь себя, утрачивая интерес к видимости, к речам, пропитанным идеологией, но пытаясь постичь то, что за ними прячется – глубинные смыслы.