De nobis ipsis silemus. De re autem, quae agitur, petimus: ut homines eam non
opinionem, sed opus esse cogitent…
Vaco de Verulamio

Что такое философия. Предельное вопрошание, охватывающее своими вопросами совокупное целое сущего и спрашивающее о нем так, что сам спрашивающий оказывается
под вопросом (Хайдеггер).
Сциентистски ориентированный ум, т. е. ум, сформированный научно-технической цивилизацией, не очень-то может понять это определение. Им управляет естественная  становка сознания: есть мы, субъекты, «носители» сознания, т. е. существа, обладающие  пособностью к познанию, и есть предметы – объекты нашего познания, одушевленные и
неодушевленные вещи, природа, мы сами. Такова «реальность». Она включает в себя плоды нашей познавательной деятельности – многочисленные науки со своими особенными предметами и методами изучения этих предметов. Научная деятельность бывает теоретической и практической (ну, и науки бывают прикладными и фундаментальными). Теории – это научно обоснованные гипотезы относительно сущности (устройства, механизма) какого-либо явления; практика есть верификация/проверка/ этих теорий на опыте. Отсюда связь теории с практикой и науки с техникой, обусловливающая прогресс в познании и в том, что когда-то называлось «покорением природы». Теперь речь об экологии, не о том, как покорить, а как не уничтожить. Кроме наук о природе существуют науки о человеке и о его деяниях (о совокупном способе и продукте нашей деятельности, т. е. о культуре. Это науки гуманитарные. В той мере, в какой философия – наука, она тоже – гуманитарная. Гуманитарии всех стран, соединяйтесь! Под разными знаменами. Подспудное желание (тело с так понятой философии) – научно обоснованное мировоззрение. То есть правильный взгляд на мир. А иначе зачем. Познаете истину, и истина сделает вас свободными. Научно-обоснованному мировоззрению обычно (если мы не живем в стране воинствующего атеизма) противопоставляют (с разными знаками, или это некое «дополнение» к научному разуму) религиозно-обоснованное мировоззрение, компенсирующее всегда-недостаточную- обоснованность (неизбывный прогресс) первого. Возникает отношение разум-вера. В качестве мировоззрений религия и наука – обе входят в расклад научно-технического разума, поэтому богословие вполне логично недавно причислили у нас к научным дисциплинам. Pourquoi pas?
Но философия (проте-философия) спрашивает не о «воззрениях» правильных или неправильных, не о доксах и ортодоксиях (см. эпиграф), во всяком случае, не о них в
первую очередь; она спрашивает о существе дела и сама есть дело мышления. Она  спрашивает о том, что значит «есть» (быть). Как там у Платона? Мы думали, что знаем,
что значит быть, оказывается, нет. Сейчас это, как и при Платоне, мало кого трогает, потому что с бытием каждый из нас давно определился и ставить его смысл, а тем более,
самих себя под вопрос вовсе не собирается. С какой стати? Чушь какая-то, есть дела поважнее. Но мы судим, высказываем суждения, и в каждой нашей фразе есть – явно или
неявно – это есть, которое и делает суждение суждением, т. е. местом истины, либо открываемой, либо скрываемой. Там и наше место – судящих о том и о сем. Наши суждения нас определяют. Как спросили, такие мы и есть. Мы – сущие, заданные нашим вопросом о нашем собственном бытии. Dasein. Бытие, которое тут. Мы сами. Зайчики-дазайнчики. Это и есть предельное вопрошание, которое мы по сути и есть. Суть эта неудобная, но ничего не попишешь. Ей можно либо соответствовать, либо нет.
Первая лекция нашего нового (старого) курса посвящена предварительному уяснеиию смысла кантовых слов: «… Мы a priori познаем в вещах лишь то, что вложено в них нами самими». (Предисловие ко второму изданию КЧР).