Друзья! В пятницу 29 ноября мы продолжим знакомство с книгой стихотворений Алексея Машевского. Начнем с подробного анализа стихотворения «Лучший портрет Дон Кихота — вот…», а затем перейдём к обсуждению смысловой «начинки» книги «Древо желаний», в которую вошли стихотворения 2006-2010 годов, то есть того периода жизни поэта, когда ему последовательно исполнялось 46, 47, 48, 49, 50 лет. На этом этапе контуры твоей жизни (не вообще человеческой жизни, а именно — твоей) проступают совершенно зримо: происходит глубинное, истинное осознание собственной конечности. В оставшийся период жизни никак не укладывается громадьё планов, которые ты себе строил, то есть человек с развитой рефлексией начинает со всей определенностью, ясностью осознавать парадоксальность своего существования: он, который строит бесконечные планы; он, который пытается вместить в себя бесконечность и вечность (посредством постижения культуры, истории, созерцания ночного неба и снимков Хаббла) — конечен. И всё, что он в себя «вместил», исчезнет вместе с ним.

Конечно, каждый человек знает, что он смертен. Но до какого-то момента смерть и человек существуют как бы параллельно: она касается других, но не тебя, поскольку для молодого человека всё, что впереди, обозначается одним словом — много (у меня ещё всё впереди, мне только 22), настолько много, что можно не задумываться о конкретике.

Напомню, что о том периоде своей жизни, который поэт так трагично, страстно-мучительно переживает на страницах «Древа желаний» (2010 года), он сам спокойно-отстраненно писал, когда ему было 24 года, в книге «Летнее расписание» (1989 года), заглядывая в такое, как казалось тогда, бесконечно далекое будущее (стихотворение «Так к сорока пяти…»).

Но это трагическое «открытие» в книге «Древо желаний» не просто переживается, но, как всегда в лирике Алексея Машевского, подвергается глубинному осмыслению, что позволяет поэту сделать неожиданные, важные и утешительные открытия.