Гойя и предромантизм

Пожалуй, первый живописец, поместивший в центр творчество нечто ужасное, что далеко не всегда принадлежит очевидно к категории пресловутых чудовищ. Иногда в этой роли оказываются вполне обыкновенные представители аристократии, ставшие героями парадных портретов, исполненных испанцем с изрядной долей цинизма. Что стоит за таким влечением к безобразному, бесформенному, безумному? Одно лишь тяготение к крайностям, желание исследовать границы допустимого в искусстве? Или же неспособность воспринимать всерьез привычные требования и нормы исчерпавшего себя академизма? А заодно и всей остальной культуры прошлого?