Обращает на себя внимание переход от первой речи ко второй, только композиционно соответствующей речи платоновского Павсания («Но хватит уже о речи Федра. Перейдем к речи Павсания»): в ее начале мы вовсе не встречаем Эрота – мы попадаем в отчетливо неоплатонический богословский контекст («Бог есть благо, красота, справедливость, начало, середина и конец»; «божественная красота порождает любовь»; «красота есть сияние божественного блага, а бог – центр четырех кругов»; «божественная красота сияет во всем, и ее любят во всех вещах»), что с необходимостью потребует от нас вспомнить Дионисия Ареопагита.