Алексей Пурин входил в поэтическое объединение, сложившееся в 1970-е годы вокруг Александра Кушнера, которое противопоставляло себя как официальной литературе, так и процветавшему тогда «самиздатскому» андеграунду. Эстетические принципы этой группы, ориентированной на «будничное слово» Иннокентия Анненского и мандельштамовскую «тоску по мировой культуре», отразились в первой книге Пурина «Лыжня».
Очевидными, узнаваемыми особенностями стихов Алексея Пурина являются богатая фоника и обилие культурных отсылок. Но как-то редко говорят о том, что Алексей Пурин — «поэт-смысловик», поэт мысли. Елена Невзглядова в рецензии на первую книгу автора писала: «…пуринская муза рациональна и логична. К тому же она, имеющая пристрастие к деталям, необыкновенно последовательна».
Невозможность автономной мысли без конкретной предметной привязки роднит поэзию Алексея Пурина с поэзией Иннокентия Анненского, Михаила Кузмина и, конечно, Александра Кушнера.
Введение в поэтических текст разнообразных аллюзий, явных и скрытых цитат создаёт для мысли Пурина дополнительные возможности, увеличивает число «степеней свободы», выводит поэтическое высказывание на качественно иной уровень. Алексей Машевский остроумно сравнивал такую поэтику с игрой в трёхмерные шахматы…
