Пир в доме Левия

На этой лекции будет продолжено обсуждение феномена ренессансного индивидуализма, начатое в лекции предыдущей. В частности, речь пойдет о том, почему было бы слишком поспешным утверждать, как это обычно делается, что каждый ренессансный индивид был наделен собственной «неповторимой природой», им вполне осознаваемой. Ренессансное «я» при ближайшем рассмотрении оказывается куда более сложным явлением, нежели оно представлялось в середине XIX века Я. Бурхгардту и его последователям. Часто цитируемые слова мыслителей эпохи Ренессанса о необходимости «измерить самого себя» и следовать своему природному призванию не следует понимать в контексте нововременных и более поздних, в частности, постмодернистских представлений о человеке. Когда, к примеру. Лоренцо де Медичи говорит о себе лично, выражая, казалось бы, озабоченность своею особостью, он, если вдуматься (как и многие другие мыслители этой эпохи) имеет в виду только то, что каждый индивид более склонен к тому или иному виду деятельности, но не об уникальности каждой личности вообще. Аналогичный подход к человеческой личности мы обнаруживаем и в живописи Ренессанса. Примером может служить портрет ювелира Бартоломео Карпана кисти Лоренцо Лотто (1530–1535).